Дипломатия Людовика XIV. - Страница 6

Влияние и богатство Фуке, его известность, широкие связи во Франции да и в Европе мешали этим честолюбивым планам. У министра были свои люди при дворе, в финансовых, промышленных, административных кругах, в армии — повсюду, где правили деньги. И сюринтендант не скупился, щедро одаривал тех, кто был и мог быть ему полезен.

Впрочем, Людовик XIV хотел свести и личные счеты с Фуке. Король был завистлив, мстителен и ревнив. Еще при жизни Мазарини, около 1659 года, Людовик, его мать и брат впервые посетили Во-ле-Виконт. Королевская семья прибыла без подготовки, так сказать, по-соседски. Хозяин радушно принял гостей. Размах и роскошь недостроенного дворца поразили Людовика, привыкшего слышать от властного кардинала только об очередных финансовых трудностях. Самолюбие монарха было уязвлено. Теперь его ненависть получила новую пищу.

А Фуке все более осложнял ситуацию. Он вторгся в святая святых: интимную жизнь короля. Людовик увлекся юной придворной Луизой де Лавальер. Девушка не отличалась ни особо привлекательной внешностью, ни знатным происхождением; не имела она и состояния. Но любовь слепа, и короли — не исключение.

Понимая, что Луиза, возможно, будет пользоваться политическим влиянием, Фуке, привыкший подкупать придворных дам, через доверенную особу предложил королевской фаворитке 200 тысяч франков. Оскорбленная женщина ответила, что никакие деньги не заставят ее сделать ложный шаг. Посредница почувствовала опасность. Ответ был необычен для двора, где продавалось и покупалось все. Сюринтенданту посоветовали опередить события, самому обвинить Луизу в вымогательстве. Фуке, подчинись своему необузданному темпераменту, поступил иначе. Встретив Луизу, он заговорил с ней о бесчисленных и неоценимых достоинствах Людовика XIV. Именно королю Луиза рассказала о беседе с сюринтендантом. Ревность Его Величества оказалась слепой и жестокой. «Непоправимая ошибка» 7, — заметил историк Лер, оценивая поведение Фуке.

Действия Фуке затрагивали и другие болезненно-чувствительные струны короля. В сентябре 1658 года сюринтендант купил за 1 миллион 300 тысяч ливров остров Бель-Иль в Атлантическом океане. Эта бывшая монашеская обитель принадлежала семье кардинала Поля Реца, политика и писателя, одного из руководителей Фронды.

Примирение примирением, а крупная сделка с семьей Реца казалась окружению короля подозрительной. Правда, серьезных укреплений на острове не было. Стояла маленькая крепость, построенная на голландский манер: донжон и четыре башни, соединенные несколькими километрами укреплений. Уже полвека все оставалось без изменений. Сервьен предложил Мазарини приобрести остров.

Кардинал, с одной стороны, избегал столь очевидной авантюры, с другой — не хотел терять контроль над стратегическим пунктом, служившим рейдом для кораблей, следовавших из Америки. Мазарини решил проблему наилучшим для себя образом: Фуке купил остров «по приказу короля».

Итак, Людовика XIV раздражали богатство Фуке, его самомнение и необузданная гордыня, его надменный девиз: «Разве есть что-либо недоступное для меня?» 8. Казалось, все на свете мог купить министр финансов, нанять лучших архитекторов, художников, оформителей, построить дворец, которому завидовали бы влиятельнейшие и богатейшие властители Европы. Именно так и увековечил себя Фуке. Он построил в своем владении Во-ле-Виконт дворец, способный поразить воображение самых тонких ценителей прекрасного и поднявший престиж хозяина на недосягаемую высоту. Три окрестные деревни были разрушены, чтобы расширить строительную площадку. Для достижения своей цели финансист подобрал неповторимую «команду»: архитектор Луи Лево, художник Шарль Лебрен, скульпторы Франсуа Жирардон и Франсуа Ангье, садовник Андре Ленотр. Сам Фуке, обладая изысканным вкусом, вникал во все детали архитектурного замысла, меблировки и внутренней отделки своего любимого детища.

Работы начались в 1656 году и продолжались около трех лет. До 18 тысяч человек трудились, не покладая рук. Здесь же Лебрен создал ателье по производству ковров, впоследствии превратившееся в королевскую мануфактуру гобеленов. Расходы были колоссальными. Они превысили 18 миллионов ливров (годовая зарплата 60 тыс. рабочих). Но в итоге Франция получила архитектурный и художественный шедевр общечеловеческого значения.

Космические крайности богатства! Они с безумной расточительностью проявились в Во-ле-Виконт, куда королевский кортеж прибыл в шесть часов вечера. Сделав полукруг, карета Людовика XIV остановилась у подъезда. Фуке открыл дверцу. Когда он со своим высоким гостем поднимался по ступенькам дворца, в глазах многих участников этой сцены застыл один и тот же вопрос: кто из двоих — монарх?

Сюринтендант хотел, чтобы праздник был незабываемым, превосходящим все, известные во Франции до него. Какое наивное безумство! Показать властелину, что его подданный безмерно богат и всемогущ. Вызвать зависть и ненависть у придворных, у всех титулованных особ, сплотить двор против себя. Такая близорукость означала, что для сюринтенданта праздник неизбежно превратится в трагедию.

Видимо, все это Фуке поймет позже. У него будет слишком много свободного времени — месяцы и годы — для раздумий. А пока он показывал гостям античные мраморные статуи, кариатиды в овальном салоне, картины Лебрена, на одной из которых была изображена Луиза де Лавальер, обитую парчой мебель, бесценные ковры.

Полны чудес были владения финансиста. Король и придворные в специальных колясках проехали по центральной аллее, по обеим сторонам которой сто фонтанов различной высоты образовали две прохладные водяные стены. С холма гостям открывалась панорама дворца с двумя симметричными крыльями, террасами, бассейнами, статуями, узорами из травы и цветов на фоне красного гравия. Видны были и каменные белки, играющие в лапах больших добродушных львов. Король и придворные хотели видеть все, даже огороды и апельсиновые деревья.