Дипломатия Людовика XIV. - Страница 16

Военное воспитание юноши началось рано. В 20 лет он уже проводил много времени в войсках, следил за их операциями, вел переписку с генералами, обсуждал с ними планы боевых действий. Возможно, для монарха все это необходимо, хотя и недостаточно. Но учили Людовика, как он сам считал (правда, всегда говоря об этом с кокетством), плохо. Письма папы, написанные по латыни, он прочесть не мог, и ему готовили переводы. Только благодаря самому себе, говорил Людовик, «он с честью вышел из своей необразованности» 1.

Тем не менее король высоко ценил «школу Мазарини». В своих «Мемуарах» Людовик XIV пишет о министре, «которого он любил; оказавшем ему большие услуги». Кардинал не расставался с молодым человеком до последних дней своей жизни. За два дня до смерти, 7 марта 1661 года, он долго беседовал с Людовиком, излагая ему свое политическое кредо: сохранить церкви ее права и привилегии; облегчить народу бремя налогов; считать дворянство своей «правой рукой», не допуская его к политической власти; держать судейское сословие «в границах его обязанностей» 2.

Духовное и физическое начала гармонично сочетались в короле. Он был хорошо сложен и особенно гордился своими ногами, «самыми красивыми» в королевстве (они тщательно выписаны на знаменитом портрете Риго, находящемся в Лувре). Природное изящество сочеталось с величественной осанкой, спокойным взглядом, непоколебимой уверенностью в себе.

У Его Величества было завидное здоровье, редкое по тем трудным для жизни человека временам. Он стойко переносил не только многочисленные болезни, опасные эксперименты своих врачей, но и испытания бесконечными развлечениями, балами, охотой. Анализ любопытнейшего документа — «Рукописного дневника здоровья короля», который в течение многих лет исправно вели придворные врачи, — показывает, что сама природа вооружила Людовика XIV могучими защитными силами, способными противостоять безжалостной средневековой медицине. Для «лечения» короля врачи часто прибегали к обильному кровопусканию, вскрывали даже вены на лбу. Как средство от всех болезней — подагры, головных болей, бессонницы, несварения желудка и даже насморка — королю прописывали слабительное. Назначали лекарства с самыми невероятными ингредиентами — от растертой в порошок гадюки до лошадиного навоза. Отсюда и тяжелые болезни: нарушение пищеварения, воспалительные процессы в кишечнике, фурункулез, головокружения. Придворные медики были скорее мучителями, чем целителями. Диву даешься, как мог Людовик выдерживать поистине варварские методы лечения. Придворный врач Валло справедливо писал о «героическом здоровье» короля 3.

Здоровье Людовика было действительно «героическим». Он с детства страдал булимией (неутолимым голодом, вызывавшим невероятный аппетит). Анна Австрийская писала, что ее сын за обедом съедал четыре полных тарелки разных острых супов, целых фазана и пердрикса, тарелку салата, два больших куска ветчины, баранину в чесночном соусе, сладкое. К этой горе съестного ненасытный монарх добавлял фрукты и крутые яйца. И ел не только днем. Королевский врач Фагон рассказывал, что и по ночам Его Величество любил полакомиться холодной дичью и кровавым бараньим жарким 4. Он глотал пищу большими кусками, не пережевывая. Просто не мог этого делать: у Людовика врачи неумело вырвали зубы верхней челюсти.

Итак, Людовик XIV был физически крепким. У него одни болезни из года в год словно уравновешивали другие. И в 60 лет он ездил верхом и управлял каретой с четырьмя лошадьми, метко стрелял на охоте. А что представлял собой король как человек? Много разноречивых мнений высказано по этому поводу! Начнем с оценки современника, герцога Сен-Симона, блестящего мемуариста, долгое время жившего при дворе и оставившего после себя многотомные воспоминания, поражающие бесчисленным количеством событийных и биографических сведений, обилием деталей, меткостью оценок, тонким юмором, а иногда и злобным сарказмом.

Сен-Симон не любил Людовика XIV и весьма нелестно отзывался о его способностях и личных качествах. Король не получил философской и исторической подготовки, не изучал биографий государственных и общественных деятелей, не был сведущ в юриспруденции. «Ум короля, — замечает Сен-Симон, — был ниже среднего, не обладал большой способностью к совершенствованию». К восхвалению своей личности толкало Людовика и бесконечное тщеславие. «Похвала, скажем лучше — лесть, нравилась ему до такой степени, что он охотно принимал самую грубую, а самую низкую смаковал еще сильнее. Только таким способом можно было приблизиться к нему, и те, кого он любил, были обязаны этим удачному подлаживанию и неутомимости в лести... Хитрость, низость, подобострастие, униженная поза, пресмыкательство, всего же лучше умение показать, будто кроме него ничего не существует, — только таким путем можно было ему понравиться. Стоило человеку хоть немного уклониться от этого пути, и возврата уже не было» 5.

Приведем и слова человека, сыгравшего и в истории, и в политике, и в литературе несравненно более значительную роль, чем Сен-Симон, слова Вольтера. Он писал о Людовике XIV: «Время, придающее зрелость мнениям людей, наложило печать на его репутацию. Вопреки всему тому, что писали против него, его имя не произносят без уважения и вне связи с вечно памятным веком. Если рассматривают личную жизнь этого государя, то его видят, говоря по правде, чрезмерно переполненным своим величием, но приветливым; не допускающим участия своей матери в управлении, но выполняющим все обязанности сына и соблюдающим в отношении своей супруги все внешние признаки приличий; хорошим отцом, умелым правителем, всегда благопристойным на публике, трудолюбивым, безупречным в делах, думающим, легко говорящим, сочетающим любезность с достоинством» 6.